В начале 60-х гг. Китай развивался крайне неравномерно. Молниеносная модернизация посредством «Большого скачка», навязанная народу КНР Великим кормчим и его непосредственным окружением, с треском провалилась. В рядах коммунистической партии Китая (КПК) заговорили о личной ответственности вождя и припомнили, что в Москве «ревизионисты» уже осудили одного автора форсированных реформ, причем значительно более успешных и научно обоснованных. Дабы не стать объектом разоблачения культа при жизни, Мао был вынужден апеллировать к массам и натравил их на критически настроенную часть соратников. Началась печально известная «культурная революция», сильно напоминавшая управляемую гражданскую войну. При этом ввиду неясного исхода событий Кормчий не пренебрег использованием внешнего фактора как аргумента для предотвращения окончательного раскола народа и нейтрализации вооруженных сил, ориентируемых на бдительную охрану суверенитета вместо вмешательства в бурлящую внутреннюю политику. Поскольку угроза со стороны классических империалистов была незначительной, в Пекине решили окончательно демонизировать советских ревизионистов и создать дополнительный жупел в лице социалистического империализма Москвы.
Сделать из СССР врага, невзирая на взаимную симпатию и полезный опыт взаимодействия народов, было несложно. В Москве, проникнутой евроцентристской идеологией, упорно не одобряли китайской тяги к доминированию в Юго-Восточной Азии. Между тем, для китайцев такая политика была традицией, прерванной лишь в XIX в. Причем, с точки зрения жителей Поднебесной, европейское государство было лишь кратким мгновением в сравнении с нормальным положением дел. Потому Китай болезненно реагировал на пренебрежение Москвы, занятой глобальным противостоянием.
Обиды Мао вкупе с политической злободневностью толкнули Пекин на обострение ситуации. Граница СССР и КНР определялась договорами прежних империй, Великой Российской и находящейся в глубоком кризисе Поднебесной. В результате межгосударственный договор содержал некоторые положения, ущемлявшие китайские права. Например, границы по Амуру и Уссури пролегали не по фарватеру рек, а по кромке китайского берега. Причем своенравные потоки системно отгрызали от Китая клочки суши, автоматически становившейся достоянием сопредельной стороны. В 1964 г. Пекин поднял этот вопрос на двусторонних консультациях, присовокупив, что прежние русско-китайские Пекинские соглашения 1860 г. грабительскими называл еще В.И. Ленин. Москва, в свою очередь, опасаясь, что в случае признания возможности ревизии партнер не ограничится речными островами и потребует значительно большего, продолжала до устранения противоречий руководствоваться Пекинским трактатом. Консультации свернули, и Кормчий начал создавать желанное заделье для армии в виде эскалации пограничной напряженности.
Карикатура на политический режим Мао Цзедуна. 1952
С 1962 г. на советско-китайской границе происходили тысячи пограничных инцидентов, провоцируемых китайской стороной. Советская сторона сдерживалась и крепила защиту границ, пока в январе 1969 г. Китай не сконцентрировал усилия в районе сунгарийского острова Даманский. Поначалу китайские нарушители по льду переправлялись на островок и затевали перепалку с советскими пограничниками. Затем ругань перерастала в систематические потасовки, и, наконец, 2 марта вооруженные китайцы из засады, развернутой на Даманском, открыли огонь по советским пограничникам. Подняв «заставы в ружье», советские воины с потерями восстановили положение.
Остров Даманский
14 марта китайцы вновь атаковали остров, бросив в бой регулярные силы, поддержанные огнем сотни стволов артиллерии. Два дня шли напряженные бои в условиях десятикратного превосходства нападающих, в ходе которых китайцы захватили ценный трофей в виде новейшего советского танка Т-62, но затем, желая минимизировать потери и уничтожить образец секретной техники, советская сторона, лишившись 58 бойцов, сменила тактику. Днем 15 марта пограничники оставили Даманский, а к вечеру на укрепляющих захваченные позиции китайцев и прилегающий район обрушился залп реактивных систем залпового огня РСЗО «Град». Эффект был ошеломляющим. Китайские потери в ходе операции остаются тайной, но в любом случае речь шла о сотнях, если не тысячах, убитых и полном уничтожении позиций противника на острове. Столкнувшись с такой мощью, НОАК предпочла оставить сектор в покое и отказалась от масштабных провокаций. Прощупывание советских рубежей продолжалось, но без прежней агрессивности. В августе 1969 г. китайцы не решились на эскалацию в конфликте у о. Жаланашколь, а затем и вовсе предпочли искать дипломатических путей урегулирования острейших пограничных вопросов.
После некоторых колебаний Москва, вероятно проанализировав возможность масштабного возмездия, остановилась на компромиссном варианте. 11 сентября на встрече А. Косыгина и Чжоу Эньлая страны согласились прекратить конфликт. Причем необратимо изменившийся Даманский достался китайской стороне. В октябре пограничная напряженность спала, но Мао получил желанную военную истерию в обществе и упрочил собственное положение, позволившее отныне совершать неординарные политические маневры.
Новый удар по двусторонним отношениям СССР и КНР нанесли американцы. Реализуя принцип «разделяй и властвуй», Р. Никсон осуществил головокружительный политический кульбит и в феврале 1972 г. лично повидался с Кормчим. Китаю была предложена нормализация отношений с США, включавшая расширение экономических контактов. Мао счел, что фундамент национальной экономики КНР с опорой на советский опыт создан и пришла пора приступить к экспансии на мировых рынках, а для этого нужен доступ к инвестиционным средствам и технологиям, наличествующим на Западе. Все это Никсон обещал в обмен на исполнение китайцами доли усилий по сдерживанию общего противника — СССР. Мао согласился, существенно поменяв планетарный геополитический баланс и предопределив появление третьего центра силы.
Впрочем, превращение КНР в крупнейший региональный субъект имело темпы ниже рассчитанных в Пекине.
