Миф, эпос, сказка

Читатель, вероятно, удивлен: мы почти подошли к концу, а до сих пор не было ни Бабы-яги, ни Змея Горыныча, ни Жар-птицы, ни прочих сказочных персонажей, знакомых с детства.

Прежде всего, объясним: Змей Горыныч — не сказочный персонаж, а былинный. Современная культура разницу между сказками и былинами совершенно не осознаёт, но сто лет назад, когда былинная традиция умирала, приговором ей стали именно слова «Пожалуй, сказка все это». Так в чем же разница между мифом, эпосом (в частности, былинами) и сказкой?

В традиционном обществе сказка играет ту же роль, что фэнтези — в современном: это рассказ о чудесном, в который никто не верит. Он предназначен для развлечения. Конечно, в основе сказки лежат древние мифы, но они опираются на совершенно иной образ жизни, иную систему ценностей (когда убивать слабого — не просто нормально, а действительно гуманно). Сказка перестала быть предметом веры не потому, что древние мифы «забылись» (они не забыты, раз сказка существует до сих пор), а потому, что радикально изменилось общество.

Эпос — это идеальное прошлое народа. Исторические реалии в нем, конечно, присутствуют, но в исправленном виде. У нас есть полдюжины сюжетов о нашествии татар, и все они построены по общему принципу: в Киеве не осталось богатырей, кроме главного героя былины, приходят татары, и главный герой сразу (или не сразу) их разбивает. Никакого татарского ига в былинах нет и быть не может. Другой пример: былина «Илья и Идолище» начинается с того, что Идолище Поганое захватило Царьград. В основе — реальный исторический факт: 1453 год, взятие Константинополя войсками Мехмеда II. Но приходит Илья Муромец, побеждает Идолище — и Царьград снова становится православным городом. Степень волшебности врагов в былинах бывает разной: от Змея Горыныча (чудище в чистом виде) до полулюдей-получудищ (Идолище, Тугарин на крылатом коне) и вполне исторических татар.

Пока эпос жив, в него верят, но верят совершенно не так, как в миф. Верят в то, что все эти монстры и одержанные над ними победы реально были. Когда эта вера иссякает, эпос фактически превращается в сказку (пример чего мы видим в современных мультиках, легко смешивающих былинных и сказочных персонажей).

Стоит понимать, что сказка по своей сюжетной и образной насыщенности значительно превосходит многие мифы. Это неудивительно, ведь для веры миф вторичен: многие функции богов и связанные с этим обряды вообще не имеют никакого сюжетного мифа. А сказка и эпос, будучи предлитературой, существуют ради своих сюжетов.