В 1951 г. акция НОАК в Тибете была в основном завершена, и «мирно-освобожденный» феодально-рабовладельческий край стал частью КНР. Возник новый стратегический фактор дополнительной индо-китайской границы, которая никогда и никем не демаркировалась. Линия Макмагона, предложенная Индии в качестве фронтира уходящими англичанами, существовала только в умозрительных расчетах ее составителя и практического применения в виде полосатых столбов не имела. Между тем, линия, проведенная в Ладаке (север Кашмира) делила уделы значимых региональных держав и нуждалась в уточнениях. Китайцы вообще считали Макмагона колонизатором, подыгрывающим интересам покоренных, и его пунктир на карте не признавали. Пока Индия и КНР занимались обустройством национальных государств и имели приличные отношения, демаркация была объектом вялых переговоров и дипломатических нот. Но страны крепли, а отношения ухудшались.

Желая инфраструктурировать Тибет, связав его с другой глухоманью, Синьцзяном, китайцы построили стратегическое шоссе № 219, прошедшее через Аксайчинскую долину. Однако Аксайчинскую котловину, лежащую в среднем на высоте 4 км выше уровня моря, индусы по заветам Макмагона считали своей. В 1958 г. китайцы приступили к грейдерным работам. В октябре того же года индийцы случайно обнаружили строительство, но от конфронтации воздержались. Дж. Неру холил свой имидж миротворца и, не желая роста военных расходов, прибег к дипломатическим консультациям, но затем помпезно принял оставившего Тибет Далай-Ламу. Китай, напротив, убедился на протяжении 50-х, что многочисленная армия является залогом денежной внешней политики, и затаил на соседей обиду за гостеприимство, оказанное беглому Далай-Ламе XIV.

С этого момента лучшим, что Пекин предлагал Дели на переговорах, была демилитаризация спорных зон и их совместное использование. Индусы возражали. В 1959 г. в регионе постреливали, но переходу к решительным действиям препятствовала высотность района и индийская концепция «непротивления злу насилием». Китайцы, между тем, выжидая подходящего момента, копили силы и скрытно создавали коммуникационную систему, позволяющую хоть как-то снабжать войска, дислоцированные за хребтами, высотой более 6 км. Попутно китайцы крепили взаимодействие с Пакистаном и Непалом, готовясь создать индусам дополнительные проблемы. Индия бездействовала. Ее силы, расположенные в регионе, были малочисленны и плохо вооружены. Прикрывающая район 7-я бригада имела неполный состав, дефицит тяжелого вооружения и оснащалась в основном винтовками Энфильда еще из британских арсеналов. Впрочем, понять индийцев можно. В районе житель низин начинал задыхаться еще до выполнения любой физической нагрузки, и доставлять туда грузы, а равно увеличивать носимый груз бойца в мирное время, было нецелесообразно. Снабжение войск через Гималаи так же являлось головной болью штабистов в Дели. Закупленные в СССР лучшие на тот момент вертолеты Ми-4 имели динамический потолок в 5500 м, и для выполнения простейших снабженческих задач должны были пилотироваться виртуозами.

Тем временем переговоры Дж. Неру и Джоу Эньлая застопорились окончательно. Поборник «честной политики» и вождь неприсоединения констатировал, что китайские карты слишком часто перештриховываются в угоду интересам Пекина, и отказался уступать. Индийский премьер решил «продемонстрировать оскал» и приказал пограничным патрулям действовать ближе к границе, в Ладаке, демонстрируя китайцам, кто в районе хозяин. Индусы к сентябрю 1962 г. выстроили несколько взводных опорных пунктов, чтобы придать границе более конкретную форму, и начали систематическое патрулирование. Причем кое-где индийские джайваны (солдаты) сами перешли линию Макмагона. Затевая данные мероприятия, индийцы полагали, что в Аксайчине китайцев не более батальона.

Встреча премьер-министра Индии Дж. Неру с индийскими солдатами. 1962

В Пекине могли ликовать, поскольку появился повод перекроить Ладак без помех, учитывая, что великие посредники осенью 1962 г. были увлечены непосредственно друг другом. В Аксайчин было стянуто до дивизии НОАК и сосредоточено некоторое количество артиллерии, почти отсутствующей у противника. Когда 8 сентября индийцы начали движение вперед, китайцы ответили огнем и сами блокировали несколько созданных противником опорных пунктов. Изумленные индусы попытались силами 7-й бригады исправить положение, но наступавшие столкнулись с хорошо подготовленной китайской обороной на рубеже горной речки Намка-Чу. Попытки наличными силами овладеть переправами оказались тщетными. Индусы окопались и запросили подкреплений, кои были направлены и состояли из элитных гуркских и раджпутских маршевых частей и дополнительной бригады, но их вооружение и снабжение не выдерживали критики.

Индийский министр обороны был противником милитаризации общества и мало внимания уделял снабжению армии. В результате в осенние Гималаи прибывали бойцы, обмундированные в летнюю форму одежды и снабженные традиционным продуктовым рационом, не покрывающим потребности человеческого организма в условиях высокогорья. Более того, сварить в горах обычную армейскую чечевичную кашу оказалось попросту невозможно, и джайваны воевали полуголодными, имея по 50 штатных винтовочных патронов на человека. Экстренное снабжение войск решили организовать по воздуху, сбрасывая грузы с самолетов в определенных районах. Учитывая характер местности, адресатам доставалось 30% от парашютированного. В таких суровых условиях индусы все же до 19 октября пытались атаковать, но, не имея в достатке даже пулеметных боеприпасов, своих задач не выполнили.

Китайцам тоже приходилось нелегко, но заблаговременная подготовка и численное превосходство сказались довольно быстро. Измотав противника на рубеже Намка-Чу, китайцы 20 октября сами перешли в наступление и, невзирая на индийский героизм, быстро разгромили дезорганизованные войска противника. Между 23 и 27 октября основные индийские силы в районе были уничтожены настойчивым противником. Район Аксайчин и ряд других спорных территорий оказались под контролем НОАК. В Дели царило уныние, там уже шла спешная, но бесполезная ротация руководящих кадров. Резервы в Кашмире имелись, но их переброска в Ладак обнажала рубежи, прикрывающие Индию от Пакистана.

Китайские солдаты перетаскивают военную технику в горах Тибета. 1950-е гг.

Планетарным арбитрам в момент всплеска китайской активности было абсолютно не до «забытой богом» долины Аксайчина, поскольку СССР и США столкнулись в Карибском кризисе. Пришлось закрепиться на тыловых позициях, оставив упования на реванш. Китайцы, опасаясь растягивать коммуникации, предприняли 16-18 ноября демонстративную попытку наступления, но, обнаружив на новых позициях две свежих индийских бригады, упорствовать не стали, ограничившись сугубо тактическими результатами.

Учитывая, в том числе, и изменившуюся международную обстановку, Пекин вернулся к сделанному еще 24 октября предложению прекратить огонь. Затем НОАК, не дожидаясь международных предписаний, самостоятельно оставила большинство захваченных территорий, но сохранила присутствие в Ладаке, дающее контроль над окрестностями 219-го шоссе и доступ к территории, занимаемой Пакистаном. На этом активная фаза конфликта, неразрешенного по сей день, завершилась. Китай убедился в своих возможностях, а Индию ждал внутренний кризис, в ходе которого в правительстве обосновались противники «непротивления» из лагеря националистов. Дели срочно озаботился обеспечением обороноспособности.

Юный беженец из Тибета. 1962

Индо-китайские отношения получили травму, приведшую к их существенному и долгосрочному ухудшению.